Эго-н
Вена в венах
Шиле был прекрасным пейзажистом, но мы его любим не за это. Впрочем, за это тоже. Я впервые вживую увидел пейзажи Шиле в Вене и хочу честно признаться, что они впечатлили меня сильнее, чем оригиналы Климта, хотя в музеи я изначально шел именно на учителя, а не на его ученика.
Работы в Альбертине, постоянная экспозиция в Бельведере, большая выставка к столетию смерти в музее Леопольда: три волны, которые одна за другой с нарастающей силой накрывают, когда входишь в океан по имени Шиле.
Первая волна, самая слабая, дотягивается до пояса, пощипывает холодком бедра, на оттоке щекочет икры. Это были женские портреты: чересчур откровенные, выплескивающие на зрителя заряд желания, поток запретных фантазий молодого Эгона. Уже понятно, что добром дело не кончится, но океан притягивает, и выходить из него не хочется.
Потом видишь пейзаж «Четыре дерева», «Мертвый город», «Гавань Триеста», и вторая волна, много сильнее первой, бьет уже больно в грудь. Красная точка солнца, чернота домов, рябь на воде — я вижу, как покачивается лодка! — гипнотизируют, затягивают, не дают повернуть назад к спасительному берегу. И ты идешь завороженно навстречу третьей волне.
Автопортреты. Больше, чем у любого другого художника. Откровенные, болезненные, ломанные. Шиле кодирует цветом части тела и органы. Не прорисовывая деталей и опуская фон, добивается предельной динамичности фигуры. Если бы он писал себя без кожи, было бы менее страшно.
Эта третья волна накрывает с головой, сбивает с ног, ударяет о прибрежные скалы и навсегда утягивает за собой в океан по имени Эгон.
Хайфа, апрель 2018